Шалом Йерушалми, "Маарив", 06.11.2006

Саломон Кароби, возглавляющий кампанию против государственного контролера Михи Линденштрауса и его советника по делам борьбы с коррупцией - бывшего комиссара полиции Яакова Боровского, когда-то был рядовым ликудником из Йокнеама.

Постепенно он повысил свой статус до председателя местного отделения партии, стал членом Центра Ликуда, примкнул к лагерю Ариэля Шарона. Когда конкуренты из другого лагеря вздумали сместить его с поста главы йокнеамского филиала Ликуда, Кароби обратился к своему старому приятелю – офицеру запаса Михаэлю Аланкаве, и они сообща записали в Ликуд столько людей, сколько требовалось, чтобы сохранить за Кароби должность председателя.

Нужным людям Кароби попытался посодействовать при помощи своего политического веса и влияния, которое он имел на Омри Шарона и некоторых депутатов кнессета и членов Центра партии. Кое-кому он сумел-таки помочь устроиться на синекуры: например, бригадный генерал запаса Герцль Гедж обязан ему должностью начальника Управления учета населения при МВД.

Аланкаве тоже хлопотал не только о себе: он страстно желал помочь Наоми Блюменталь занять как можно более высокое место в списке кандидатов в кнессет от Ликуда. Но в декабре 2002 года он вляпался в некрасивую историю: снял для нескольких членов Центра (в том числе для Кароби) апартаменты в рамат-ганском отеле "Сити Тауэр", дабы те в знак благодарности проголосовали за Блюменталь. За соучастие в даче политической взятки Аланкаве получил 5 месяцев лишения свободы.

На суде над Блюменталь Кароби находился в числе свидетелей. Допрашивали его (причем в качестве свидетеля обвинения) и по делу Омри Шарона, основавшего фиктивные компании с целью сбора средств на предвыборную кампанию его отца Ариэля.

Трое судей, рассматривавшие дело Блюменталь, охарактеризовали показания Кароби как "скользкие и неискренние, пронизанные стремлением увильнуть от сути дела, придумать несуществующие факты и запутать суд".

Однако всё это не помешало Кароби (теперь уже активисту Кадимы) на прошлой неделе попасть в студию главной новостной программы первого телеканала "Мабат" и рассказать о том, как Боровский пытался с его помощью заключить сделку с Ариэлем Шароном.

Речь якобы шла о том, чтобы тогдашний премьер-министр назначил Боровского генеральным инспектором полиции, а Боровский в знак благодарности изменил состав следственной группы, занимавшейся делом главы правительства. На следующий день Кароби отправился в отдел полиции по борьбе с мошенничеством и подал на Боровского жалобу.

Простому смертному не доверят чести открывать своим выступлением "Мабат". Просто так никто не поедет в полицию подавать жалобу по поводу событий, имевших место 2,5 года назад (где был тогда сам Кароби, у которого у самого рыльце в пушку?). Кто-то сидящий наверху всё это инспирировал.

Саломон Кароби, отряженный Эхудом Ольмертом во главу кампании против госконтролера Михи Линденштрауса и его советника по делам борьбы с коррупцией - бывшего комиссара полиции Яакова Боровского, когда-то был безвестным ликудником из Йокнеама.

Широкие улыбки на лицах сотрудников канцелярии Эхуда Ольмерта, засиявшие на следующий день после подачи жалобы против Яакова Боровского, и издевательские реплики в его адрес ("посмотрим, что он теперь скажет в полиции") выдают опасное общественное явление – попытку посредством клеветы задавить легитимную критику.

Чуть раньше аналогичная клеветническая кампания была запущена из премьерской канцелярии и против главного аудитора минфина Ярона Зелихи, "посмевшего" свидетельствовать против Ольмерта в ходе проводимого госконтролером расследования предполагаемой противозаконной причастности главы правительства (в бытность его исполняющим обязанности министра финансов) к продаже контрольного пакета акций банка "Леуми".

Вместо того чтобы отвечать на обвинения по существу, доказывать беспочвенность подозрений, Эхуд Ольмерт и его приближенные занимаются очернительством тех, кто их критикует – и подчас докапывается до колющей глаза правды.

На данном этапе – приходится констатировать – циничная тактика канцелярии премьер-министра себя оправдывает. Боровский вчера сообщил, что уйдет в отпуск в тот самый день, когда против него начнется расследование. Даже если он чувствует себя абсолютно правым, человеку, вынужденному доказывать свою невиновность в ходе многочасовых допросов, ничуть не позавидуешь.

Другие люди сто раз задумаются перед тем, как рубить Линденштраусу правду-матку о неприглядных махинациях Ольмерта. Расследования против премьера сойдут на нет. Кароби еще более повысит свои акции в Кадиме. Так это делается в сегодняшнем Израиле...